Кот дожил до весны. Отъел бока, оброс шерстью (а то осенью повыдирал ее на шее и на загривке), приходит общаться, ласкается, точит когти, играет, снова может несколько раз подряд прыгнуть за тенью, которую я показываю ему на стенке.
Каждый вечер ставим уколы. Как про него сказали, «кот живет на уколах, без уколов не живет»(С). Хорошо, что преднизолон недорогой, а ему и доза-то нужна крохотная, но без нее нельзя – иначе костный мозг перестает вырабатывать эритроциты, и кот начинает угасать.
Научилась делать ему внутримышечные инъекции. Самое поразительное, что ловить его для этого не надо: когда беру шприц и иду в комнату, он идет за мной. Как будто понимает, зачем это нужно. Наверное, и в самом деле понимает.
Еще я теперь усвоила два момента: как много значит хороший врач и правильно назначенное лечение – и как по-страшному мы зависим от каких-то химических реакций в организме, которых даже не осознаем…
Он еще и охотиться начал. На батон, который до того висел в пакете на двери, потому что хлебница у нас так и не завелась. На батоны он кидается, черный хлеб игнорирует. Прихожу с работы – пакет в клочья, батон растерзан, у кота мина «меня здесь не было, когда это случилось». Причем картинка такая, словно перед этим несчастный батон бегал от него по всей кухне, а потом дорого продал свою жизнь. Теперь вместо пакета повесили на дверь сумку из искусственной кожи, пока цела…
Любая информация в этом дневнике предназначена только для лиц старше 18 лет.