«Ведьма сама по себе» (цикл «Сказки Долгой Земли»)
1. Ола уходит из дома
2. Осенний бал
3. Звездец
Еще один отрывок — про учебную практику Олы:
читать дальшеКак они с Изабеллой и Текусой съездили в День Манары на праздник в Гревду и посидели в кафе «Весёлый расстегай» – это ей надолго запомнилось. И Олу там запомнили надолго.
– Совместим приятное с полезным, – сказала тогда Изабелла. – Если увидим, что кто-то кого-то ест поедом, ты должна будешь это прекратить.
Ола кивнула, сосредоточенная и готовая к подвигам, хоть и испытывала перед экзаменом легкий мандраж.
– Туды пойдем! – похожая на принарядившуюся Бабу-Ягу Текуса показала сухим крючковатым пальцем на веранду кафе, украшенную связками воздушных шаров и красочными плакатами «Нам 512 лет!», «Нам 16 долгих лет!» – столько времени назад первопоселенцы добрались до Манары. – Есть там кто-то по нашей части…
Свободных мест почти не было, но хозяин заведения, увидев, кто пожаловал, вытащил из подсобки запасной столик и три стула, да еще сумел все это втиснуть на то место, которое приглянулось уважаемой старой колдунье.
– Улавливаешь то, что нас интересует? – тихо произнесла Изабелла, сногсшибательно элегантная в светлом летнем костюме и изящных босоножках на каблучке.
Ола уловила в два счета. За соседним столиком. Тетка с умильным медовым взглядом и жесткой линией губ, старательно и ярко накрашенных, так что помада скрадывала их истинные очертания. Напротив нее сидела другая женщина, помоложе, в очках, с невзрачным тревожным лицом, и девочка-подросток, судя по внешности, дочка этой женщины. Тетка с алыми губами говорила, словно ткала паутину – шелковую, многослойную, удушающую:
– …В хорошее время вы у меня сняли квартиру, и напрасно вы нервничали… Я вижу, что вы все время нервничаете, может быть, чем-то болеете или девочка у вас болеет? Я вижу, девочка у вас тоже нервная, бледненькая… А что у нас случилось около дома два месяца назад, вас тогда еще не было… Молоковоз заехал на тротуар и легковушку смял, а внутри был человек, так его там сплющило, так зажало, он кричит на всю улицу, руку высунул в окошко, пальцами скребет, так кричал, так кричал… Что-то ему в живот воткнулось, потом говорили, что аж кишки наружу вылезли, а водитель молоковоза испугался и убежал, молодой, перенервничал. А этот, в легковушке, кричал так пронзительно, визжал даже, и я видела, как он рукой скребет, аж до крови из-под ногтей…
– Чувствуешь каналы? – шепнула Изабелла, неторопливо листая меню.
– Да, – тоже шепотом ответила Ола. – Два канала, из обеих вовсю тянет. Даже три, еще кого-то за соседним столиком прихватила.
– Действуй, – Текуса пихнула ее в бок острым старушечьим локтем.
Она попыталась разорвать каналы – протянутые к жертвам нити мерзкой шелковой паутины – но поддался только самый слабый. Парень за столиком с другой стороны залпом допил свое пиво, вскочил и направился к выходу дерганой нетвердой походкой, оставив на тарелке недоеденный расстегай.
– Одного спасла, – удовлетворенно заметила Ола.
Квартирантка с дочкой по-прежнему были во власти упыря, и эти два канала никак не поддавались – гладкие, толстые, прочные нити.
– Не получается, вы же видите…
– Ты не все возможности используешь, – невозмутимо возразила Изабелла.
Снова попыталась. С тем же результатом.
– Давай, постарайся, неужто зазря учили, – проворчала Текуса.
– …И так он кричал, так кричал, боже ты мой, а пальцы скребут и скребут, так он мучился… Приехала полиция, вызвали мастеров с инструментом, чтоб его из этой раздавленной машины выпиливать, а он уже начал визжать: «Мамочка, мамочка…», – эти слова тетка прохныкала тонким жалобным голосом, словно сама мучилась от непереносимой боли. – А люди стоят и смотрят, и я из окна смотрю, а он аж заходится в визге, и все рукой скребет… Мамочка, мамочка!..
– А ну, заткнись, сука! – рявкнула Ола, привстав со стула.
Рассказчица застыла на полуслове с разинутым ртом, ошарашено глядя на нее. Каналы вмиг истончились и скукожились, теперь их нетрудно было разорвать.
Дальше начался скандал. Тетка кричала, что ее ни с того, ни с сего оскорбили, хотя она делает людям добро, задешево сдает квартиру, в жизни никого не обидела и никогда ни с кем не поругалась. Посетители кафе разделились на два лагеря: одни за нее заступались, а другие говорили, что они пришли на праздник, пришли отдохнуть, некоторые пришли с детьми, так что подробности ДТП с пострадавшими можно обсудить и в другое время.
– Да я только о том сказала, что за рулем надо ездить осторожно, а эта психованная поганка на меня как заорет! Все же слышали! Я за свое добро не жду награды, я всегда к людям с душой, все меня знают только с хорошей стороны, а тут смотрите-ка… Дура, дура ненормальная, вот ты кто!..
– Уходите с этой квартиры, – вполголоса посоветовала Ола притихшей съемщице, когда тетка схлестнулась с теми, у кого нашлись возражения. – Другую снимите, здесь многие сдают.
Дома ей влетело от наставниц за «непрофессиональный образ действий».
– Но я же добилась цели, заткнула ее, – оправдывалась Ола. – И каналы разорвала!
– Ты должна научиться делать то же самое молча и эффективно, – сказала Изабелла и после паузы добавила: – Это было отвратительно, я не спорю. Но еще одно, чему тебе надо учиться – это при любых обстоятельствах держать свои эмоции под контролем.
Любая информация в этом дневнике предназначена только для лиц старше 18 лет.
1. Ола уходит из дома
2. Осенний бал
3. Звездец
Еще один отрывок — про учебную практику Олы:
читать дальшеКак они с Изабеллой и Текусой съездили в День Манары на праздник в Гревду и посидели в кафе «Весёлый расстегай» – это ей надолго запомнилось. И Олу там запомнили надолго.
– Совместим приятное с полезным, – сказала тогда Изабелла. – Если увидим, что кто-то кого-то ест поедом, ты должна будешь это прекратить.
Ола кивнула, сосредоточенная и готовая к подвигам, хоть и испытывала перед экзаменом легкий мандраж.
– Туды пойдем! – похожая на принарядившуюся Бабу-Ягу Текуса показала сухим крючковатым пальцем на веранду кафе, украшенную связками воздушных шаров и красочными плакатами «Нам 512 лет!», «Нам 16 долгих лет!» – столько времени назад первопоселенцы добрались до Манары. – Есть там кто-то по нашей части…
Свободных мест почти не было, но хозяин заведения, увидев, кто пожаловал, вытащил из подсобки запасной столик и три стула, да еще сумел все это втиснуть на то место, которое приглянулось уважаемой старой колдунье.
– Улавливаешь то, что нас интересует? – тихо произнесла Изабелла, сногсшибательно элегантная в светлом летнем костюме и изящных босоножках на каблучке.
Ола уловила в два счета. За соседним столиком. Тетка с умильным медовым взглядом и жесткой линией губ, старательно и ярко накрашенных, так что помада скрадывала их истинные очертания. Напротив нее сидела другая женщина, помоложе, в очках, с невзрачным тревожным лицом, и девочка-подросток, судя по внешности, дочка этой женщины. Тетка с алыми губами говорила, словно ткала паутину – шелковую, многослойную, удушающую:
– …В хорошее время вы у меня сняли квартиру, и напрасно вы нервничали… Я вижу, что вы все время нервничаете, может быть, чем-то болеете или девочка у вас болеет? Я вижу, девочка у вас тоже нервная, бледненькая… А что у нас случилось около дома два месяца назад, вас тогда еще не было… Молоковоз заехал на тротуар и легковушку смял, а внутри был человек, так его там сплющило, так зажало, он кричит на всю улицу, руку высунул в окошко, пальцами скребет, так кричал, так кричал… Что-то ему в живот воткнулось, потом говорили, что аж кишки наружу вылезли, а водитель молоковоза испугался и убежал, молодой, перенервничал. А этот, в легковушке, кричал так пронзительно, визжал даже, и я видела, как он рукой скребет, аж до крови из-под ногтей…
– Чувствуешь каналы? – шепнула Изабелла, неторопливо листая меню.
– Да, – тоже шепотом ответила Ола. – Два канала, из обеих вовсю тянет. Даже три, еще кого-то за соседним столиком прихватила.
– Действуй, – Текуса пихнула ее в бок острым старушечьим локтем.
Она попыталась разорвать каналы – протянутые к жертвам нити мерзкой шелковой паутины – но поддался только самый слабый. Парень за столиком с другой стороны залпом допил свое пиво, вскочил и направился к выходу дерганой нетвердой походкой, оставив на тарелке недоеденный расстегай.
– Одного спасла, – удовлетворенно заметила Ола.
Квартирантка с дочкой по-прежнему были во власти упыря, и эти два канала никак не поддавались – гладкие, толстые, прочные нити.
– Не получается, вы же видите…
– Ты не все возможности используешь, – невозмутимо возразила Изабелла.
Снова попыталась. С тем же результатом.
– Давай, постарайся, неужто зазря учили, – проворчала Текуса.
– …И так он кричал, так кричал, боже ты мой, а пальцы скребут и скребут, так он мучился… Приехала полиция, вызвали мастеров с инструментом, чтоб его из этой раздавленной машины выпиливать, а он уже начал визжать: «Мамочка, мамочка…», – эти слова тетка прохныкала тонким жалобным голосом, словно сама мучилась от непереносимой боли. – А люди стоят и смотрят, и я из окна смотрю, а он аж заходится в визге, и все рукой скребет… Мамочка, мамочка!..
– А ну, заткнись, сука! – рявкнула Ола, привстав со стула.
Рассказчица застыла на полуслове с разинутым ртом, ошарашено глядя на нее. Каналы вмиг истончились и скукожились, теперь их нетрудно было разорвать.
Дальше начался скандал. Тетка кричала, что ее ни с того, ни с сего оскорбили, хотя она делает людям добро, задешево сдает квартиру, в жизни никого не обидела и никогда ни с кем не поругалась. Посетители кафе разделились на два лагеря: одни за нее заступались, а другие говорили, что они пришли на праздник, пришли отдохнуть, некоторые пришли с детьми, так что подробности ДТП с пострадавшими можно обсудить и в другое время.
– Да я только о том сказала, что за рулем надо ездить осторожно, а эта психованная поганка на меня как заорет! Все же слышали! Я за свое добро не жду награды, я всегда к людям с душой, все меня знают только с хорошей стороны, а тут смотрите-ка… Дура, дура ненормальная, вот ты кто!..
– Уходите с этой квартиры, – вполголоса посоветовала Ола притихшей съемщице, когда тетка схлестнулась с теми, у кого нашлись возражения. – Другую снимите, здесь многие сдают.
Дома ей влетело от наставниц за «непрофессиональный образ действий».
– Но я же добилась цели, заткнула ее, – оправдывалась Ола. – И каналы разорвала!
– Ты должна научиться делать то же самое молча и эффективно, – сказала Изабелла и после паузы добавила: – Это было отвратительно, я не спорю. Но еще одно, чему тебе надо учиться – это при любых обстоятельствах держать свои эмоции под контролем.
Любая информация в этом дневнике предназначена только для лиц старше 18 лет.
@темы: Сказки Долгой Земли
-
-
26.12.2017 в 20:07-
-
27.12.2017 в 10:52А насчет типажа - это да...