Коту сегодня девятый день. Добрых ему посмертных путей и хорошей охоты за радугой. Он ушел 28 октября вечером. Дождался, когда мы придем с работы, хотел попрощаться. Он был общительный: пока был здоров, любил играть, а потом, когда заболел, просто устраивался рядом – за компанию. И тем вечером сам захотел, чтобы мы его проводили, мы до конца с ним сидели. Перед этим у него всего за неделю резко ухудшилось состояние: организм перестал вырабатывать эритроциты, и преднизолон больше не помогал. Он как-то очень достойно ушел – самое подходящее слово. И мы благодарны ему за то, что он был с нами. В сентябре прошлого года в клинике нам сказали, что он протянет недели две, но он прожил больше года: ел, мурлыкал, приходил ко мне спать, играл. Друзья посоветовали нам очень хорошего врача, и мы тоже старались, чтобы Угольку было по возможности хорошо, несмотря на болезнь.
Уже потом, когда приехали из службы "Вверх по радуге", у меня появилось ощущение, что он с моего плеча с любопытством смотрит, как его тело упаковывают в мешок. Не знаю, правда так и было или это игра воображения. Но об ином мире он определенно понимал больше, чем я: неспроста ведь он так интересовался тенями, любил наблюдать за ними и ловил их на стенке – ему нужен был не предмет, который отбрасывает тень, а сама тень.
Добрых путей ему там, где он сейчас.
Любая информация в этом дневнике предназначена только для лиц старше 18 лет.
Уже потом, когда приехали из службы "Вверх по радуге", у меня появилось ощущение, что он с моего плеча с любопытством смотрит, как его тело упаковывают в мешок. Не знаю, правда так и было или это игра воображения. Но об ином мире он определенно понимал больше, чем я: неспроста ведь он так интересовался тенями, любил наблюдать за ними и ловил их на стенке – ему нужен был не предмет, который отбрасывает тень, а сама тень.
Добрых путей ему там, где он сейчас.
Любая информация в этом дневнике предназначена только для лиц старше 18 лет.